Той ночью шёл снег, и я вовремя выбежала встретить Нарнию. По парку носились ошалелые вечные дети, за углом кто-то весело рассуждал о трудных временах, на перекрёстке бешеная машина рисовала круги для пришельцев, и бедняги пешеходы жались по сторонам, а я шла всё прямо и прямо.
С каждой такой ночью я врастаю в песню, которая выросла из-под ног, запутала в себе, связала судьбы-паутинки крепко-накрепко. Мне всё теплее и легче. Мы чистим зубы и кэш, засыпаем под утро и снова встаём; говорим, кажется, об одном и том же кругами.
Зевают сонные зимние птицы, перемигиваются кухни, в переходах слышна флейта. Вижу себя идущей навстречу с раскрытыми ладонями, большие белые хлопья падают мне на плечи. Леплю снеговика: совсем позабытое занятие, и он получается похожим на грустную ёлку.
Закрываю за собой дверь и ныряю в ванну, чувствуя, как сходят льдинки-чешуйки. Пишу письма, обещанные уже невесть когда, мечтаю о пирогах и о сказках на ночь. Набрасываю на себя пододеяльник и кружусь, ловя разбросанные зеркалом искры.
Блокнот заполняют нелепые рисунки; странно, что там до сих пор не появилась синяя будка, кривая трубка и что-то ещё, ужасно британское, ирландское, исландское. Вороны в спутанных ветках, седое небо. Пора мне взяться за ум и сделать всё, чего хочется. Пойду покормлю беспечных безымянных драконов)